СОВРЕМЕННЫЕ ПОЭТЫ
Стихи Юлии Старостиной:
Такая вот красивая любовь...
В забытом парке тихие пруды
Болотной ряской затянулись хмуро.
Приподнялась над зеленью воды
Фонтана лебединая скульптура.
Заросший пруд – её уютный дом,
Гранитной птице не страшны невзгоды.
Однажды лебедь ей махнул крылом
И опустился рядышком на воду.
Печально и застенчиво кружил,
Манил её и голосом, и взглядом.
Она молчала, он тогда решил,
Что для большой любви и слов не надо.
Хотел рассветы вместе с ней встречать.
Смирился, что подруга не летает.
Её повадки начал понимать:
«Смотри, не держит и не отпускает»…
У лебедей – союзы навсегда,
Всё на двоих, покуда сердце бьётся! -
Такая вот красивая черта,
Что лебединой верностью зовётся.
Промчалась осень. Поднялась метель.
Затем зима морозно затрещала.
А лебедь никуда не улетел,
Остался с той, что ждать не запрещала.
Промёрзли неглубокие пруды.
Хрустальным покрывалом снег ложится
На ветви, на скамейки, на мосты,
На ледяные крылья мёртвой птицы…
Дракон-альбинос
Я думаю, он выпал из гнезда,
Приполз к моим дверям в дождливый вечер,
Белёсый весь от морды до хвоста,
И жалобно скулил на человечьем.
Отстал от стаи, судя по всему,
Когда летел навстречу майским грозам.
Но есть вариант: собратья по крылу
Не приняли дракона - альбиноса.
Ронял он слёзы на ладони мне
И объяснял - "У нас свои законы,
Я не умею прятаться во тьме,
Я слишком белый, чтобы быть драконом".
И продолжал - "Природа хороша,
Хотя и придаёт меня невинно.
За что дана мне светлая душа?
В ней явно не хватает меланина".
Он спрашивал меня, как дальше жить?
И всё искал какой-то антивирус,
Чтоб доброту из сердца удалить,
Как будто бы для жизни это минус.
И захотелось мне ему налить,
Отметить нашу встречу, словно дату,
Но он со мной совсем не хочет пить.
Увы, ему не нравлюсь я поддатой.
Дыханьем зажигает фонари,
Прикуривает людям папиросы,
А мне он, улетая, подарил
Поводья от дракона - альбиноса.
Теперь могу помчаться на луну,
Венеру посчитать воздушным шаром...
Ну, почему собратья по крылу
Отвергли то, что было Божьим даром?
Сердце волка
Я родился на северных склонах хребтов,
Средь красивых лесов Дагестана.
Там семья моя – гордая стая волков,
Обитала по волчьим уставам.
Но случился отстрел. Разорили приют.
И на рынке, за пазухой пряча,
Продавали волчат, как щенков продают,
Чтоб скрестить нас с породой собачей.
Так купили меня и в корзинке везли.
Помню, нежно за холку трепали.
Обнимали, кормили, от бед берегли,
Обещали любить, приручали.
Говорят, что потомство от волка умней,
Чем собачье, но волки не знают,
Что своё получив, люди верных друзей
Продают, не щадят, убивают…
Привыкал к этой новой семье нелегко.
Отпустила тоска, время лечит.
Я покорно из блюдца лакал молоко,
Кротко руки лизал человечьи.
Я играл с их детьми, никого не винил,
Только им это было не нужно.
Всё прощал, не кусался и даже не выл,
А надеялся только на дружбу.
На беду подрастал, быстро, день ото дня.
Зубы стали острее и взгляды.
От немецкой овчарки и от меня
Получилось потомство – что надо!
Говорят, у волков – человечьи глаза,
Когда грудью ложатся на пули.
И из этих из глаз покатилась слеза
В час, когда вы меня обманули!
Не хотел умирать, не хотел предавать,
Не умел убивать, а что толку?
Неизбежно меня повели усыплять,
И рыдало во мне сердце волка.
Со ступеней больницы я слизывал снег,
Упирался. Тянули насильно.
Я завыл: «Что же делаешь ты, человек?!»,
И на лапы упал от бессилья.
Из-под лап уходила земля, словно жизнь.
Понял я: в этой стае – всё сложно!
У людей даже дружбу нельзя заслужить,
А любовь, так вообще невозможно.
Можно ждать и прощать, можно верить и нет!
Если в мыслях тебя зачеркнули,
То, уже не хотят люди слышать о тех,
Кого предали и обманули.
Никогда не хотят люди помнить о тех,
Кого предали и обманули!
Закон святилища
Ожидая удара из тьмы,
Он, как тень одиноко крадётся
И не спит, когда серп луны
О зеркальное блюдце скребётся.
Острый меч обнажённо блестит,
Закалённый в огне круговерти.
На кровавом его пути
За спиною дыхание смерти.
Он убил и на смерть обречён.
Дни жреца сочтены и распяты.
Тот, кто станет его палачом,
Будет жить ожиданьем расплаты.
Будет прятаться в серую мглу,
Просыпаться в бреду и в тревоге...
В куклу – Вуду, втыкая иглу,
Жди… убийца уже на пороге…
Лабиринт
Кто ищет свет – не прячется во тьме.
В ком правды нет – скрывается от света.
Иероглифы на каменной стене
Причудливо хранят свои секреты.
Обманчиво петляет лабиринт,
В нём призраки живут историй старых.
Повержен Минотавр и убит,
А нечисть расплодилась в кулуарах.
Средь идолов, героев и Богов,
Чудовищ и чертей... плутают люди.
Но нитью путеводною любовь
Для многих никогда уже не будет.
Нам эта жизнь даётся только раз,
Вот потому и встречи не случайны.
Не унижайте тех, кто любит вас!
Не злите тех, кто знает ваши тайны!
Ступени, коридоры, тупики…
Так день за днём – по замкнутому кругу.
Хватило бы протянутой руки,
Но вы не замечаете друг друга.
Здесь каждый сам и каждый по себе,
Не слышит ни молитв, ни отголосков.
О сколько тех, кто видел свет во тьме,
Распято на распятьях перекрёстков.
На выходе всегда один финал:
Пространство сотрясается от крика,
Серебряные дребезги зеркал,
И лабиринт… а там - большая фига.
Зеркало жизни
Я умею ходить по воде,
И почти что не чувствую боли.
Я - иллюзия, здесь и нигде,
Пламя не обжигает ладони.
Если можешь сказать, говори.
Я устала читать твои мысли.
От такой безнадёжной любви
Искривляется зеркало жизни.
Я и ты отражаемся в нём,
Как дома, перекрёстки, машины...
Мы не вместе, не врозь не живём,
Это значит: не мёртвы, не живы.
По весне прорастают цветы,
К небесам тянут листья, как руки.
Но душе без тебя не нужны
Ощущения, запахи, звуки...
Я болею тобой много лет,
Это чувство лечить бесполезно.
Знаешь, лучше холодное "нет",
Чем такая, как есть неизвестность.
Я умею ходить по воде,
И почти что не чувствую боли.
Не могу не мечтать о тебе,
Потому что на всё Божья воля.
Кактус
В бетонной пустыне - жарко,
Нехватка дождей фатальна,
А жить, не имея жала,
Практически нереально.
Я - семечко в этой почве,
До слёз опалённой зноем.
Могу прорастать построчно,
Здесь мне не дано иное.
Текут надо мной барханы,
Песчинки бегут сквозь пальцы.
Придут или нет туманы
Росу вышивать на пяльцах?
Земля испаряет влагу,
Меня предаёт небрежно.
Уменье марать бумагу -
Лишь пытка пустой надеждой.
С рожденья я жду муссонов,
Да верю, что будет лучше.
Когда дотянусь до солнца,
Тогда распущу колючки.
Свой стебель водой наполню,
Надеюсь, не слишком поздно.
Пусть птицы меня запомнят,
Клюют, извлекая пользу.
Нет. Я не давлю на жалость,
Но знайте, что я отныне
Не просто банальный кактус,
А яркий цветок пустыни.
На сердце развели мосты.
Прощай, мы больше не на «ты».
Ночь холодна, как лунный свет.
Под макияжем правды нет.
У тишины стеклянный взгляд,
И сожжены пути назад.
Увы, не стоит ни гроша
Насквозь прогнившая душа.
Зеркала
Жизнь поплыла прозрачной пеленой:
Нечёткий круг, начерченный водой.
Безумна ярко-красная луна.
Слепая вспышка света, тишина.
И засияли тысячи зеркал,
Раздвинув тьму,
Создав хрустальный зал.
В том зале свет безликой красоты
Внушал мне ощущенье пустоты,
Мелькали стены древних городов
И строки ненаписанных стихов,
И всюду отражение моё
Мне душу обжигало, как огнём.
Я посмотрела вниз и поняла,
Что там внизу смеются зеркала,
Переплетаясь с памятью времён
И упиваясь прошлым, как вином.
Там я была зажжёною свечой,
Сгорая ярко над своей мечтой.
В дыму кальяна
Раннее утро дышит туманом
Через стекло.
В маково – сладком дыме кальяна
Тает окно.
И околдован хитрым коварством
Алый рассвет.
Кайф, это символ непостоянства –
Было и нет.
Белая птица плачет и бьётся, -
Не открывай!
Может, она о печаль разобьётся?
Ну и пускай,
Может, устанет петь и ослепнет,
И ... темнота!
Это не птица, - то облако дремлет
В виде креста.
Раннее утро дышит туманом
Через стекло.
В маково – сладком дыме кальяна
Тает окно.
И околдован хитрым коварством
Алый рассвет.
Кайф, это символ непостоянства –
Было и нет.
В ночи
Растворяясь в ночи,
Идёт человек, бежит человек.
Целует ладони ночь и шепчет ему:
"Уходи, у ходи прочь.
Если не веришь мне,
Если не веришь себе -
Уходи..."
Золотой квадрат
Без печалей и преград
Солнце золотой квадрат
Чертит ранним утром на окне.
Можешь верить, можешь нет,
Но загадочный сюжет,
Вспыхнув, появился в тишине.
Светло-жёлтые штрихи,
Как туманные стихи,
Расползлись по бледному панно.
Чёткость линий и углов
Возвратила ясность слов,
Сделав тайной белое стекло.
Люди, чудеса всегда
Ищут там, на облаках.
Я смотрю на небо, как во сне.
Без печалей и преград
Солнце золотой квадрат
Чертит ранним утром на окне.
